Стеклянный страж - Страница 45

К оглавлению

– И что ты собираешься делать? Теперь? Когда все вспомнил? – спросила Дафна.

– Да ничего особенного… Буду учиться в универе, ну и в «Пельмене», может, еще поработаю годик, а там видно будет.

– А мрак?

– Что мрак? Порулю им немного для приличия, пока не надоест, – небрежно уронил Буслаев, быстро посмотрев на Дафну.

Та хоть и понимала, что это шутка, но все равно напряглась.

– Хихикаем?

– Есть немного.

Телефон в кармане вздрогнул, сообщая о приходе SMS. Меф поморщился, но все же посмотрел. SMS-ка была бессмысленная. Ощущалось, что Прасковья просто нажимает на первые попавшиеся буквы и отправляет. Нажимает и отправляет.

– Она больная! Наверное, Ромасюсик куда-то делся, она сама трезвонить не может и меня так достает! – сказал Меф с досадой.

– Мне кажется, ей плохо! – заметила Даф.

– Догадываюсь, что плохо. Но мне-то что делать? Сидеть все время рядом? Стать вторым Ромасюсиком? – вспылил Меф.

– Сам решай. Но жалеть себя ты точно не должен. И бахвалиться тоже, – сказала Дафна суховато.

Лифт остановился. Дверцы разъехались. Меф хотел шагнуть вперед, но нога его зависла в воздухе. На площадке стояли Эдя, Зозо и худощавый, стремительный в движениях мужчина, в котором Меф моментально узнал отца, хотя и не видел его очень давно. Отцов всегда узнают сразу. Это только в кино герой может заблуждаться, полтора часа терзая зрителей своей тупостью.

– Привет! – сказала Зозо с преувеличенной бодростью. – А мы за город едем. Эдю Аня пригласила, а мы уже так, прицепом… прогуляемся где-нибудь! А то в городе и в городе!

Меф с тревогой посмотрел на мать. Та словно извинялась перед ним за что-то. Видимо, опасалась, что начнутся обычные разговоры на тему: он нас предал, и я его знать не желаю. Но так было раньше, пару лет назад. Теперь же Меф относился к отцу вполне по-взрослому.

– Ага, – согласился Меф. – В городе пылюка… да…

Игорь Буслаев тоже поначалу смутился, но смущался он совсем по другому сценарию, чем Зозо и Меф. Если они краснели и замолкали, то в Буслаеве-папе просыпался и начинал бурлить словесный водопад. В одну секунду он ухитрился обнять сына, похлопать его по плечу, поцеловать в щеку, встряхнуть, шутливо двинуть кулаком, а потом еще и недоверчиво потрогать волосы.

– Ишь ты какой, сын! Мальчишки… га-га!.. тебя за косички не дергают? Ничего, когда-нибудь будешь лысый, как я! – сказал он с предвкушением. – У меня ведь тоже волосы… гы-мы… были когда-то до лопаток.

– Это потому что ты сутулый. У тебя лопатки высоко торчат, – не удержалась Зозо.

Эде надоело топтаться на площадке. Он спешил к Ане, хотя спешка его была по сути своей очень хавронистая и с черепашьим уклоном.

– Ну все! Поехали! Кто не вышел – я не виноват! – сказал он, решительно заталкиваясь в кабину и отправляя ее вниз.

Меф и Дафна остались в лифте.

– Как дела, Даша? Поступила куда-нибудь? – спросила Зозо у Дафны.

– Да нет… – сказала Даф. – Работаю вот в общепите.

– Невероятно! – изумилась Зозо. – Ты всегда была в сто раз талантливее моего сына!

Дафна скромно пожала плечами.

– А это по барабану, что талантливее! – вступился за Мефа Хаврон. – Посмотришь в школе, так отличницы одни девчонки, а пройдет десять лет, и где они все? Повсюду одни мужики из бывших троечников, а если какая-нибудь девчонка и пробьется, то ей только шашки не будет хватать и сапогов со шпорами. Феминизм – это игрушка для тех, кому не хватило детской коляски.

– Скажи это своей Ане! – ехидно посоветовала Зозо.

– На что спорим, что скажу?

– Ты не спорь! Ты скажи!

– Запросто! Лучший тест на нормальную женщину – это когда при ней можно ругать феминизм! Она и сама его с удовольствием поругивает, даже если она командир противолодочного крейсера, – охотно согласился Хаврон, не замечая, что в его логику закралась как минимум одна ошибка.

Меф увидел, что Зозо переводит взгляд с него на отца и обратно. Точно сравнивает их и огорчается, обнаруживая немало сходств. Причем, возможно, не только внешних. Когда в женщине говорит мать, она умна и прозорлива даже в том случае, если в другое время начисто лишена этих качеств.

Игорь Буслаев занервничал. Мало кому понравится, когда его так разглядывают.

– Ты чего? – спросил он.

– Если Меф будет похож на тебя, я его прибью! И тебя тоже! – буркнула Зозо.

Она со страхом думала, что некоторые дети настолько повторяют судьбы своих родителей, что кажется, будто люди обречены метаться в рамках одной судьбы.

Внизу Мефодий и Дафна попытались остаться в лифте, но Эдя вцепился клещом и уговорил их поехать с ними. Некоторое время Даф размышляла, зачем ему нужна такая массовость, а потом сообразила: Эдя волнуется и ощущает себя виноватым – вот и собирает толпу. Хотя если разобраться, то папа-Буслаев – даже в единственном экземпляре толпа.

Обнаружив, что Дафна тоже идет с ними, Игорь Буслаев оживился. До сих пор он помалкивал, потому что не был абсолютно уверен, что она имеет отношение к Мефу.

– А я тут думаю: может, хорошенькая девушка просто едет в лифте по своей программе, а мы лифт задерживаем? Создаем затруднение в отлаженном функционировании коммунальных служб многоквартирного дома, чем подрываем жильцам их расписанный по секундам быт и нарушаем…

Что именно они нарушают, папа-Буслаев не придумал и перешел сразу к сути:

– Вы слишком красивы для моего сына! Он совершенный оболтус!

– В гараж сейчас пойдешь ночевать! – хмуро предупредила Зозо.

* * *

Они долго ехали на электричке с Белорусского вокзала. Поначалу электричка была битком. Дачники толкались рюкзаками. Подростки скучали. Дети совали все в рот. Матери семейств читали любовные романы, отслеживая, как Коля и Оля, вдоволь намучившись друг с другом, создают в финале новую здоровую ячейку общества.